|
Краснополье находилось километрах в пяти ниже, поэтому шестой день
водного маршрута планировался коротким. Спальники и палатка
паковались надолго, миски-ложки мылись качественно…
Через пару
часов мы уже сушили «Баядерку» около Краснопольского моста
(который становится виден с реки сразу после падающей водонапорной
башни на правом берегу).
Проезжающий мимо велосипедист спешился, чтобы пообщаться с нами.
Упоминание о том, что мы из Москвы, повело нить его рассуждений в сторону
политики и экономики Беларуси (почти все общавшиеся с нами белорусы
жаловались на распад Союза и последующее ухудшение уровня жизни). В
частности выяснилось, что основательно порушена инфраструктура,
– так, автобусы на Полоцк ходят по хитрому расписанию раз
5–6 в месяц.
Правда, существует ежедневный автобус на Россоны – только ехать
нам туда было незачем, так как, по сути, то же Краснополье, но еще
глубже в Беларусь. Идти дальше по реке до Борковичей мы не могли,
пора было возвращаться домой, сдавать сессии и хвосты. По мосту
время от времени проезжали машины – в крайнем случае, решили
мы, будем добираться стопом. В полчетвертого мы были полностью
собраны и пошли изыскивать способ
уехать.
Краснополье [Краснополле] лежит на обоих берегах Дриссы
[Дрысы]: на правом центральная площадь с администрацией,
школой, автовокзалом и магазинами, на левом несколько улиц, коровник
и таможня.
Выяснилось, что наши рубли на белорусские (зайчика сменило
изображение Национальной Академии Наук) обменять будет тяжело
– местным они ни к чему, продавщицы бояться, а ближайший банк в
Полоцке. Тем не менее, мы нашли три неофициальных пункта обмена
валюты: полоцкие спекулянты, торгующие шмотками перед магазином,
продавщица кафе-клуба «Дары природы» и таможенник. Курс
показался нам сильно заниженным, но по приезде в Москву оказалось,
он такой и есть (47 зайчиков за рубль). Меняют не меньше 100 рублей,
под курсом подразумевают разные вещи – кто число зайчиков на
сотню, кто отношение десяти зайчиков к
рублю.
Цены в магазине получаются чуть выше московских – видимо весь
фокус держится на одностороннем обмене (рубли за зайчики не дают).
Ассортимент стандартный – водка, портвейн, пиво, соки, хлеб,
рыбные консервы, карамель, баранки, свекольные каши (кстати, мы
видели в селе полуторку, груженую доверху свеклой – это в
начале мая!).
До железной дороги Полоцк–Невель от Краснополья 12 км (станция
Алёшичи (Россия)) или 18 км (станция Дретунь
[Дрэтунь]) по грунтовке. По этой дороге едут фуры из
Полоцка в Россию, а на таможне их вынуждают купить страховку.
Границы официально нет, поборы приняли вид страховки – хочешь
покупай, не хочешь – оштрафуют. (Сосед в поезде утверждал, что,
несмотря на исчезновение границы, таможенные пункты
работают по-прежнему).
Фуровозы притормаживают на таможне, но не везут – холодильник
опечатан, сами едут с напарником (один раз предложили взять одного
человека без рюкзака). У местных нет бензина и они боятся русских
денег. Тракторы, лесовозы едут до Алёшичей, но не стопятся.
Выяснили, что следующим утром в лесхоз идет
вахтовый автобус (битком и без нас, как
оказалось).
Личных машин в селе штук двадцать, и, наверное, половина из них на
ходу. К вечеру мы их всех выучили, с некоторыми водителями удалось поговорить,
самый популярный ответ: „Нет такой возможности“. То же
самое сказал таможенник (но он был один и не мог оставить пост), то
же самое сказал белорусский мент, подрабатывающий около таможни
(берет штрафы и сливает с фур соляру(?!) в свой козел-люкс. Робкое
упоминание с нашей стороны о деньгах вызывало стандартное „нет
такой возможности“.
Уяснив для себя, что сегодня добраться до железки не судьба, мы
устроили стоянку в километре от села. Мы теряли день – лицо
Капитана, стеснённое строгими временными рамками, отражало тоску по
дому…
|